«Два ряда дверей. Не стоит верить убогому внешнему виду».

Дверь за моей спиной захлопывается. Я успеваю лишь подумать: «Поехали», как дверь передо мной открывается, и я оказываюсь в банке.

Все выглядит как на фотографиях в интернете: длинная стойка высотой по грудь по правую сторону, за которой сидят операторы банка, два больших деревянных стола с парой стульев по левую сторону, две двери в конце зала. На одной нет обозначений, на второй – небольшая табличка с надписью «Сейфовые ячейки».

Я иду по потертому синему ковру к первому свободному оператору. У женщины короткие волосы ярко-рыжего, почти винного цвета и помада в тон.

– Чем я могу вам помочь?

Оператор в следующем окне протягивает бланк о взносе депозита пожилому мужчине с тростью и говорит:

– Увидимся на следующей неделе, Уолтер.

Я делаю глубокий вдох и молюсь, что мои слова не окажутся ошибкой.

– Мне нужно открыть мою сейфовую ячейку.

– Хорошо. У вас есть ключ?

«Ключ? Черт. В письме не было ни слова о ключе».

Когда я просматривала фотографии банка, то решила, что речь шла о сейфовой ячейке. Конечно, я представила, как Розетти выпрыгивает на меня из-за стойки или срабатывает какая-то беззвучная сирена, после чего через минуту в зале появляются мафиози. Я не знаю, как банковский счет мог помочь найти ответы, но, возможно, в сейфовой ячейке было что-то интересное.

– М-м-м, нет.

Рыжая женщина хмурится.

– Вы не можете попасть без ключа. Таковы наши правила. У банка один ключ, второй ключ у вас, и нужны оба, чтобы открыть ячейку.

На долю секунды я задумалась, стоит ли притвориться, что у меня есть ключ, и попробовать взломать ячейку. Затем я смотрю на других операторов и понимаю, почему я в этом банке, а не в том, современном. Всем операторам явно больше пятидесяти. Скорее всего они работают здесь всю жизнь. Это мелкий семейный банк. Банк, который был частью местного сообщества с давних времен. Банк, в котором кассиры знали имена своих клиентов. Банк, в котором можно было уговорить кого-то нарушить правила при определенных обстоятельствах.

– На самом деле мне сказали, что мне не нужен ключ. Что у меня особый случай.

Женщина уже качает головой.

– Не знаю, кто вам это сказал, но…

– Вы не могли бы проверить, пожалуйста? – Я мило улыбаюсь. – Это не займет много времени.

Она недовольно сжимает губы, но годы обслуживания клиентов перевешивают ее раздражение.

– Какой номер ячейки?

В моей голове проносится цепочка вариантов: количество городов, в котором мы жили с Марком, номер нашего дома в Северной Каролине, наши последние телефонные номера. Догадаться невозможно. Я даже не знаю, связано ли это с Марком и сколько цифр в номере ячейки. «Но в письме было сказано, что я знаю, что делать».

Затем все встает на свои места.

– 911.

Единственная цифра в письме.

Сердце выпрыгивает из груди. Женщина вбивает три цифры, пробегает глазами по монитору и снова сжимает губы, на этот раз удивленно.

– Подождите здесь, – отрывисто говорит она и исчезает в соседней комнате.

Прежде чем я успеваю представить, как меня ловят за взлом чужой банковской ячейки, из комнаты выходит пожилая женщина. Ее седые волосы собраны в пучок, а карие глаза сияют за очками в тонкой оправе. Она подходит ко мне, скрещивает руки на груди и восклицает:

– А я все думала, когда же наконец встречусь с вами?

Я расплываюсь в улыбке.

– Когда ваш брат пришел и попросил меня провернуть все это дело, стоит признать, что я, как управляющая банка, отнеслась к его идее скептически.

«Брат?» Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать бурлящий поток вопросов: как он выглядел? он был один? не показалось ли вам, что ему хочется убивать каждый раз, когда вы упоминали мое имя?

– Но затем он пояснил, что вы были в миссионерской поездке в Африке и строили школы для сирот – для сирот! Конечно, он не мог просто направить ключ вам. И поскольку он собирался в такую же поездку и уехал до вашего возвращения, другого способа передать ключ не было.

«Миссионерские поездки? Кое-кто хорошо все продумал». Я киваю.

– Да, сейчас он в маленькой деревушке в Коста-Рике.

«Похоже на правду, да?»

Но женщина внезапно расстраивается.

– Из его слов я поняла, что вы вернетесь не скоро. Он заплатил столько, что вы можете пользоваться ячейкой много лет. Не уверена, что…

– Мне пришлось уехать гораздо раньше запланированного срока, – выпалила я, пытаясь развеять сомнение женщины. – Из-за несчастного случая.

Она бледнеет.

– Несчастного случая?

– Наши родители устраивали миссионерские поездки для нашей церкви. – Мне приходится говорить дрожащим голосом. – Они были все время в разъездах. Но на пути в аэропорт Гаити они… – Я трясу головой.

Женщина прижимает руки к груди.

– Ах, бедняжка.

– Мой брат только что приехал на Коста-Рику и не хочет уезжать прямо сейчас. Они хотели, чтобы он остался и закончил миссию, понимаете?

Женщина кивает.

– Поэтому я здесь. – Я делаю чересчур протяжный вдох. – Но теперь мне особенно важно получить содержимое ячейки. Вы можете оставить деньги, которые получили от брата. Ничего страшного.

Женщина вбивает что-то на компьютере кассира и виновато смотрит на меня.

– Мы с братом придумали несколько контрольных вопросов, на которые вам нужно сперва ответить. Только так вы получите доступ к ячейке без ключа.

Я с трудом сглатываю, но улыбаюсь.

– Хорошо. Спасибо за вашу работу.

На лице женщины появляется облегчение.

– Хорошо. Наверное, я должна была задать этот вопрос сразу, как вошла сюда. Как вас зовут?

Наверное, этот вопрос покажется легким большинству людей, но когда у вас было столько имен, сколько у меня, все становится сложнее. Как и с номером ячейки, возникает слишком много вариантов. Но затем я вспоминаю, кому было адресовано письмо.

– Слоан Салливан.

– А вашего брата?

Мне хочется сказать «Даки Маркович», но это было бы странно, ведь он мой брат.

– Марк Салливан.

– Какая любимая спортивная команда Марка?

Я улыбаюсь. На этот вопрос я отвечу без труда даже без подсказок.

– Баскетбольная команда Университета Кентукки «Гоу Вайлдкэтс!».

Женщина проверяет ответ и кивает.

– Какое прозвище вы ему дали?